Тимур Радбиль: “Лингвистическая экспертиза сейчас очень востребована”
«Лингвокриминалистика» – одна из программ подготовки магистров в Институте филологии и журналистики Университета Лобачевского. Это направление обучения дает практические востребованные навыки. Почему растет спрос на лингвистов-экспертов и в каких делах без них не обойтись – об этом мы поговорили с профессором, доктором филологических наук, заведующим кафедрой теоретической и прикладной лингвистики Тимуром Радбилем.
Тимур Беньюминович, как получилось, что лингвокриминалистика стала одним из направлений вашей работы? Это целенаправленное решение или стечение обстоятельств?
Это совпадение нескольких тенденций. Примерно с 2004 года я работал как практикующий лингвист-эксперт. Как в государственных, так и в негосударственных учреждениях. Потом в 2011 году я был приглашен на вновь созданную кафедру судебной экспертизы юридического факультета Университета Лобачевского — преподавать по совместительству. После того как мы какое-то время поработали, я подумал, почему бы и у нас, в Институте филологии и журналистики не быть этой специализации. Тем более что на юридическом факультете много всяких экспертиз, а у нас только лингвистическая. Речь, конечно не шла о том, чтобы составить конкуренцию уважаемым юристам. У нас свои образовательные задачи –– вписать в контекст универсального филологического образования возможность освоения практических умений и навыков, т.е. прикладного применения полученных знаний.
Поэтому в программу подготовки магистров по направлению «Лингвокриминалистика» у нас входит не только экспертиза и сопутствующие спецдисциплины, но и, например, контент-анализ, текст и дискурс в интернет -коммуникации, компьютерная лингвистика и т.д., но и, например, лингвоконфликтология, судебное речеведение.
В нашем университете получают базовое фундаментальное образование, поэтому мы сохраняем и общее направление, которое у нас не связано ни с какими экспертизами — это когнитивная лингвистика, теоретическая семантика. То есть мы решаем две задачи: даем базовую фундаментальную лингвистическую подготовку и обогащаем её специальными навыками и умениями. Это, на мой взгляд, должно усилить конкурентноспособность наших выпускников на рынке труда. Эти дополнительные умения – не просто общетеоретическое знание, а конкретные практические навыки в востребованной области.
А насколько сейчас вообще востребованы такие специалисты? Много ли в Нижегородской области дел, по которым нужна лингвистическая экспертиза?
Лингвистическая экспертиза сейчас очень востребована. По ряду причин. Информационный массив вырос в геометрической прогрессии и до сих пор растет. То есть общее количество текстов увеличивается, а это значит, что общее количество конфликтогенных и вербально агрессивных текстов растет в той же пропорции. Во всех без исключения сферах это сейчас востребовано. Например, в арбитражных судах – дела типа «казнить нельзя помиловать». Где запятую поставить? Понятно, что в этой знаменитой сказке речь шла о жизни и смерти, а в арбитраже речь идет о ста миллиардах рублей из-за запятой. Но ведь это тоже очень важно. В нашей непростой обстановке очень востребованы дела по экстремизму, а экстремизм — это, прежде всего, речевое преступление. Без лингвистического эксперта не обойтись.
Анализ недостоверной, некорректной рекламы — в этой сфере очень много дел, очень интересных дел. Также, например, дел о рекламе, противоречащей общественным интересам. Это если где-то есть завуалированная обсценная лексика, например.
В рекламе встречаются и чисто логические нарушения. Скажем, недавно по суду был запрещен рекламный слоган «Безлезвенное бритье». Сказали – не соответствует действительности, потому что в значение слова «бритье» входит обязательно инструмент с режущей кромкой, а значит «безлезвенный» – уже не бритье и это противоречие.
Огромное количество дел, связанных с унижением чести и достоинства. Это гражданские процессы. Оскорбления – административные процессы. Очень много. Сейчас же люди всё записывают на телефоны.
Много интересных дел, связанных с товарными знаками. Например, есть фирма ИНТЕЛ. И есть фирма, которая недавно открылась, назвалась ИНТЕЛ ПАРТ. И они думают, что ИНТЕЛ не прочитывается, то есть это якобы другое название, а на самом деле по суду было признано, что это название сходное до степени смешения и поэтому запретили. То есть в их логотипе прочитывается всемирно известный бренд, хотя они к нему не имели никакого отношения.
Можно ли на каких-то простых примерах показать, как проводится лингвистическая экспертиза?
Это очень интересный вопрос. Дело в том, что лингвистическая экспертиза в отличие от криминалистической или экономической не имеет жесткой методики, потому что каждый случай по своей технологии разбирается. Подчеркну – методики есть, но не столь жесткие. Например, если речь идет об экстремизме, создается диагностический комплекс, в котором написано: цель коммуникативная, семантика и отношение говорящего. Законом запрещено говорить что-то с таким-то отношением и с такой-то целью. Причем, нужно чтобы в наличии были все три пункта. То есть, если, например, есть только тема, например, мы говорим про этносы, но при этом у нас нет цели их унизить, значит, нет экстремизма.
Дела о товарных знаках. Там смотрится фонетическое, графическое и семантическое совпадение, также с учетом, например, того, является ли элемент не охраняемым. Например, если ты назовешь кошку «кошкой», а магазин «магазином», то понятно, что этот элемент не индивидуализирует твой объект и он не будет зарегистрирован Роспатентом никогда. Или, например, винный магазин назовешь «винный» или «вино». Тоже нельзя, потому что в законе прописано, что название не должно содержать никаких указаний, намеков, ассоциаций на способ производства, вид товара. То есть автомобиль не может быть назван «автомобилем», потому что это не охраняемый объект.
Кстати, очень многие объекты проходят стадию индивидуализации. Например, шампанское когда-то было индивидуальной маркой, а стало видом товара. Также, как и ксерокс, например, и джип.
Лингвистическая экспертиза – очень интересная практическая работа, с реальными делами и живыми людьми.